Глава 1
Давно Суна уже не видела такой песчаной бури как эта. Сильный южный ветер стремительно срывал с дюн бесконечное количество песка, поднимал его в воздух, а потом с яростью обрушивал назад, на землю. Пещинки больно бились о лицо и руки, пытались ослепить. Солнце скрылось за пеленой песка и пыли, а лучи его мутно расплывались, будто краски на бумаге.
Огромный караван медленно заходил в Суну. Феодал Ветра снова пожаловал в деревню Песка, чтобы проведать своих жену и сына. Он - жестокий, высокий мужчина средних лет с темными волосами. Жадный, грубый, беспощадный. Его лицо напоминало морду злого пса. И он вечно требовал подчинения, поклонения, считая себя богом.
Словно белый лебедь в таком же белом кимоно, расшитом сверху золотыми нитями, Темари стояла на крыльце своего дома, и взгляд ее был направлен туда, в сторону ущелья, через которое проходил караван. Она прикусила нижнюю губу и положила руку на поручень, сжав его. Ветер играл с ее золотыми волосами, дразнил, трепал их. Шептал что-то веселое, сладкое, неудержимое. Но сейчас Темари не слушала этого наглеца. Она уже думала о том, что ее муж совсем скоро прибудет сюда, увидит сына, поговорит с ним о какой-то ерунде, абсолютно ненужной ребенку в 5 лет. А ночью приступит к ней и будет грубо прижимать к кровати всем своим телом, оставлять красные следы и синяки на нем; кусать губы, сжимать грудь и шептать что-то о любви, что-то совершенно лживое и грязное. Очень сложно быть женой феодала, который старше на целых двадцать лет.
Темари зашла в свою спальню и, подойдя к комоду, открыла шкафчик. Она взяла в руки круглую шкатулку с ее гребнем . Гребень был обязательной частью любого наряда жены феодала Ветра, недаром на нем была символика страны. Жена была обязана подчиняться традициям.
Тихий шорох, а затем звук удара. Что-то упало на пол. Темари поставила шкатулку и опустила глаза. Повязка Джоунина напомнила девушке, что когда-то она была другой. Смелой, неудержимой куноичи с отблесками солнца в глазах. И любила она кого-то другого, кого-то ленивого, но в тоже время безумно умного. Как давно это было?
Девушка невольно улыбнулась, вспоминая его образ, привычки, темные волосы, карие глаза... И несмотря на то, что она была дочерью Казекаге, он всегда относился к ней как к самой обычной куноичи. Это одновременно и злило, и притягивало Темари. Она вспомнила все, что было связано с ним - экзамен на Чуунина, операция по возвращению Саске, затем спасение Матсури. А потом она - посол из Песка, а он ее сопровождающий. Затем разрушение Конохи и начало войны, и снова он рядом с ней... Она прекрасно помнит все, что было там. Темари вспомнила, как он сказал, что ему нужно взять половину отряда и присоединиться к Даруи. «Я думаю, что все будет в порядке, и, возможно, я вернусь» - таковыми были его слова, когда он уходил. Что было в его душе тогда? О чем он размышлял? Зачем он так часто оборачивался, когда уходил, и улыбался ей?
Война закончилась, хоть и потерь было много. И Темари довелось почувствовать глубокую грусть по учителю, когда Баки погиб на ее глазах от нелепой взрывной печати. Тогда в ней открылось второе дыхание и на поле битвы образовалось гигантское торнадо, которое сумело сокрушить всех врагов. Техника эта забрала у нее все силы, и она потеряла сознание.
Проснулась уже в госпитале Конохи, который был отстроен сразу после нападения Пейна. На соседней кровати лежал Шикамару, правая рука котрого была перебинтована. Несмотря на это, он сумел дотянуться и крепко сжать ее левую руку. Что-то совершенно необычное было в том, как его пальцы переплетались с ее собственными. Она наблюдала за тем, как он спит, и не желала будить его. Это ведь было чертовски притягательное зрелище.
А потом была пара недель реабилитации, награждение ненужными медалями за победу в этой войне и одна ночь, проведенная с ним. Он ничего не сказал, ничего не объяснил. Так сложилось, что ей негде было остаться на последнюю ночь в деревне Листа, а его дом был свободен, ибо родители все еще помогали лечить раненых в госпитале. И как только они оказались в доме клана Нара, все произошло само собой. Одежда стала тесной и неудобной, и снимать ее было одно удовольствие. Его поцелуи были и грубыми, и нежными одновременно. И совсем не хотелось отрываться от мягких влажных губ, ни на секунду не прерывать этой «бури». До кровати они так и не дошли, просто рухнули на пол где-то в коридоре. Горячее дыхание Шикамару щекотало шею, его руки уже свободно гуляли по ее телу, время от времени лаская грудь и спускаясь ниже, к самому сокровенному. А Темари без стеснения и стыда выгибалась и стонала, отдавая всю себя ему. В тот момент лишь тела могли вести беседу между собой. Шикамару резко схватил девушку за талию и одним движением поднял ее, больно прислонив к стенке. Темари слегка вскрикнула, инстинктивно обхватив его торс ногами. Он стал медленно целовать ее губы и так-же медленно входить. А затем ускоряться, прислушиваясь к ее тихому «быстрее». Они одновременно финишировали, и после этого сумасшествия Шикамару понес девушку на кровать. Уснули они только под утро, так как всю ночь не могли прекратить целовать, обнимать и ласкать друг друга.
А потом она ушла в Суну, пообещав вернуться. И не вернулась. Что-то странное произошло. Она слушала Гаару и не понимала, почему все случилось именно так. А Казекаге говорил что-то об экономике деревни и ее политическом положении после войны. Темари кивала головой и согласилась на одну простую просьбу - выйти замуж за феодала Страны Ветра. Он давно просил руки девушки и пообещал вложить все свои деньги в деревню Песка, если Темари выйдет за него.
И она вышла замуж без колебаний и уговоров в порыве заботы о своей родной деревне. Через девять месяцев родила сына. Феодал потребовал, чтобы девушка больше никогда не брала в руки свой боевой веер, и ей пришлось подчиниться. Она была словно очередной слугой для него. Темари терпела все. Ради родной деревни. Ради семьи. Ради сына, единственного и такого любимого. И все стало налаживаться. И сердце болело уже не так, как раньше. И образ Шикамару начинал уходить из головы, и пять лет пролетели незаметно и...
Увы, не так все просто.
Канкуро был одним из учителей сына Темари. Девушка больше не могла тренировать даже родного сына, так как пообещала мужу не использовать никакие техники. Нельзя жене феодала быть матерью и куноичи одновременно. Канкуро давно подозревал, что сестра ему чего-то не договаривает. И неделю назад он пригласил ее посмотреть на тренировку сына.
- Я заметил кое-что. Сора, покажи мне ту технику, что ты сделал вчера, пожалуйста, - сказал Канкуро, внимательно посмотрев на Темари. Девушка тогда не поняла, что он имеет в виду, пока сама не увидела. Черная тень медленно потянулась к дереву и обвила ствол. Продержалась эта техника двадцать секунд, и затем тень отступила назад, к хозяину. Сора тяжело вздохнул: все-таки даже такая простая техника забирала у ребенка много чакры. Он улыбнулся и посмотрел на Темари.
- Техника клана Нара, не так ли? Я уже давно подозревал. Но я никому не скажу, просто хочу, чтобы ты знала, - тихо сказал Канкуро. Темари опустила глаза.
- Спасибо, Канкуро, - тихо ответила она , подошла к сыну и присела возле него. Она нежно погладила мальчика по его светло-руссым волосам и слегка улыбнулась вглядываясь в его карие глазки. В ее глазах заблестели слезы, которые она ловко смахнула.
- Никогда не показывай эту технику отцу, Сора. Никогда.
Удивительно, сколько воспоминаний может вызвать дурацкая джоунинская бандана. Темари взяла ее в руки и положила назад в комод. Она закрепила гребень на своих волосах, внимательно посмотрев на себя в зеркало.
Сегодня был важный день. И не только потому что в деревню Песка приехал феодал страны Ветра. Помимо него, к вечеру должны прибыть феодалы других стран: Камня, Воды, Огня и Молнии. Деревне Песка выпала честь принимать у себя всех феодалов на очередном совещании. Охрана в Суне была усиленной - дополнительные посты стояли везде. Они должны были помочь добраться феодалам, ибо песчаная буря пока не собиралась прекращаться. Некоторые отправились навстречу правителям, чтобы безопасно довести их до деревни. Вся Суна ожидала вечера.